I’ve become nobody.
The absence of emotion has eroded my capacity for self-reflection.
Only the dry skin cracking on my elbows reminds me that I still inhabit a body,
while the leather of the old armchair quietly bursts at the seams.
Who would have thought that my own skin could be so expressive in its fragility —
reacting without filter, showing what I can no longer articulate.
Unlike the armchair, stoic and seasoned —
It has endured much, yet it never betrays its history.
You can’t imagine a leather armchair breaking out in a rash from being sat on.
My poor elbows.
Once sharp enough to elbow through life,
now cracked by the realization that restraint outlasts resistance.
That in the end, quiet presence may cut deeper than force.
Я стала никем.
Отсутствие эмоций истощило мою способность к саморефлексии.
Только сухая кожа, трескающаяся на локтях, напоминает: я ещё здесь,
а старая кожаная обивка кресла молча расходится по швам.
Кто бы мог подумать, что кожа может быть такой невыносимо чувствительной —
реагировать без остатка, выражать то, что я больше не умею сказать.
Не то что кресло. Оно многое пережило,
но так и не научилось жаловаться.
Трудно представить, что кресло может покрыться сыпью от твоего присутствия.
Мои бедные локти.
Когда-то они отталкивали всё на своём пути,
а теперь потрескались от осознания,
что в конечном счёте умеренность важнее остроты.
Что тишина и принятие — глубже любого сопротивления.
—
Автор и фотография: Мария Мирошниченко (Маша Мельник)
2017
MARIA MIR 